Героический режим. Безбожие - Страница 67

За причалом текла небольшая речушка. Раздувшаяся от дождя, она журчала так задорно, что мне захотелось попить. Спустившись, к речке, я встал на колени и, зачерпнув воду ладонями, жадно глотнул. Чтобы через секунду выплюнуть эту погань - вода была солёной. Прилив же, вашу ж мать!

Я долго отплёвывался, вслушиваясь в журчание. Там, где я стоял, течение ручья не было заметно. Но я готов был поклясться, что мне казалось, будто вода журчит так громко, как это бывает, когда ручей или речушка прямо под носом. Теперь я ощущал, что журчание доносится издалека, но насколько далеко - понять я не мог. Стразу вспомнился случай с пацифистом. Тогда мне казалось, что он рядом, а он был на другой стороне комнаты. Вероятней всего, это значит, что мой слух и, скорее всего, зрение улучшились. Но толку от этого всё равно мало - я ещё не привык определять расстояние на слух. Поняв это, я решил, что мне стоит потренироваться.

А когда тренироваться, если не сейчас, в темноте, стараясь ориентироваться в основном на слух? Тем более, это занятие наверняка поможет мне избавиться от мрачных мыслей. Так что я навострил уши и двинулся вверх по течению, стараясь определить, рядом ли громкие звуки или далеко. Действительно, звук становился всё громче и громче, но теперь я понимал, что рядом воду едва-едва слышно. Возликовав, я решил добраться до такого места, где звук приобретёт максимальную громкость.

Сказано - не значит сделано. По крайней мере, сделано не сразу. Прошло с четверть часа, а звук всё нарастал и нарастал. Берег пошёл вверх, под ногами пружинила трава, время от времени попадались камни. Здесь уже могли быть мобы, а я один, ночью, почти ни хрена не вижу. Пройдя ещё с полсотни шагов, я решил, что лучше не рисковать, и вернуться под действием Плаща Теней. Но во рту стоял горький привкус соли и, прежде чем возвращаться, я остановился, чтобы напиться. Уж здесь-то вода точно должна быть пресной.

Я встал на колени, сложил ладони ковшиком и потянулся к воде. Едва ладони коснулись воды, в ней появилось узкое бледное лицо с одним глазом. Не успел я дёрнуться назад, как в мой левый локоть вцепилась тонкая сильная рука. Топлюша наполовину вынырнула из воды и пристально уставилась на меня. Моя правая рука метнулась к тесаку, а глаза пристально следили за утопленницей. Я успел рассмотреть, что её одежда и волосы абсолютно сухие, что её одежда в ещё худшем состоянии, чем прежде, а на животе красуется длинный краснеющий шрам.

Моя рука сжалась на рукояти кинжала, но Топлюша не предпринимала никаких попыток напасть. Что ж, предприму я!

- Я не могу тебя одолеть, - сказал Топлюша, отпуская мою руку. Она выпрямилась и вышла из воды, обойдя меня. Сказать, что я недоумевал - ничего не сказать.

- Да, одна теперь я тебя точно не одолею, - продолжала утопленница, усаживаясь на траву. Я уже крепко сжимал арбалеты, целясь ей в грудь. - А мои подружки не хотели идти со мной за тобой. Ты им не нужен. Ты нужен только мне. А я не могу тебя одолеть. На тебя теперь даже не действует моё колдовство. И что теперь делать?

- Может, оставить меня? - ошалело предложил я. Что вообще за хрень происходила?

- Не могу, - качнула головой утопленница. - Я тебя люблю. Да, наверное, это так. Когда я была живой, я любила одного парня. Он был таким милым, так смешно дышал мне в шею, когда... трогал меня. Мне было так щекотно. Но у меня был другой жених, и, когда он узнал о нас, то утопил обоих. Но я не утонула до конца. Конечно, я умерла, но была в сознании. Я обнимала моего возлюбленного на дне озера и плакала, но не ощущала слёз - вокруг была только вода. Когда ты ушёл от меня во второй раз, я тоже хотела плакать.

Я кашлянул, раздумывая, что делать дальше. Возможно, у неё был какой-то план. Скорее всего. Но... смысл? Она не справилась со мной в прошлый раз, а с тех пор я поднял два уровня. Что вообще?.. А, я уже пару раз спрашивал себя об этом. Убивать просто так Топлюшу мне не хотелось, тем более сейчас, когда её поведение явно выбивается из роли.

- И что было потом? - тупо спросил я. Пока лучше потянуть время, быть может, что-нибудь путное и придёт в голову.

- Я долго ждала, пока мой жених не пойдёт купаться, а когда он пришёл, утопила его. Мне это понравилось, и я стала топить других симпатичных парней. Потом я познакомилась со стрыгой и лешим. Они были старые и относились ко мне, как к внучке. Это было лет шестьдесят назад. Когда я поняла, что уже старая, то сказала им это, но они начали на меня ругаться. "Ты маленькая девочка, - говорила стрыга. - Ты погибла, когда была такой молодой, а значит, ты осталась молодой навеки". Ещё лет через десять я поняла, что им нравится, когда я веду себя по-детски, потому что они любили меня, как дочь. И тогда я стала вести себя, как ребёнок. Но потом пришли вы. Вы убили и стрыгу, и лешего, и я осталась одна. Я хотела тебе отомстить. И одновременно хотела, чтобы ты был моим. Вот так.

- Ясно.

Топлюша поправила остатки своего рубища, стараясь прикрыть шрам. Это порядком оголило её грудки с торчащими кверху сосками. Я старался не смотреть.

- Правда, я красивая? - спросила утопленница, часто-часто моргая единственным глазом.

Я сглотнул слюну. Да, если бы не глаз, если бы не шрамы и если бы она не была мобом. Но... она же всё-таки девушка, пусть и... Прописанная чьим-то чужим, явно извращённым, умом? Кучка пикселей? Почему тогда кучки пикселей насилуют женщин? Почему утопленница бросает всё и бежит за мной?

Что, вашу мать, вообще на хрен здесь происходит?

- Ну? Красивая?

- Конечно.

Топлюша ещё раз поправила платье, кажется, смутившись. Я чувствовал себя полным идиотом.